Как мы мылись, чтобы жить

Эмиль Чиабери
В душе каждого тбилисца моего поколения баня занимает особое место. Собственно, почему бы и нет? Ведь именно с воды начинается жизнь. Ею же она и заканчивается. Метафорически повторяя эту траекторию, мои собственные воспоминания стартуют с самого милого и трогательного, и заканчиваются неким абсурдом. Чтобы поведать вам эту историю, мне нужно вернуться в период моего раннего детства, то есть в 50-е годы прошлого столетия.

Не подумайте, что речь пойдёт об известных на весь мир Серных Банях, издревле воспетых историками, путешественниками и литераторами. Речь пойдёт о том, каким образом тбилисцам удавалось оставаться чистыми и опрятными, несмотря на все житейские трудности. На примере жителей одного дома.

Итак, начало 1950-х. Не так давно наш ведомственный дом № 4 по улице Цулукидзе (ныне улица Митрофана Лагидзе), принадлежавший «Аэрофлоту», стал коммунальным. Работники аэропорта разъехались кто куда, осталось всего три семьи. Остальные десять квартир третьего этажа быстро заселились очередниками. И вот уже несколько лет прожито вместе, попритёрлись друг к другу и даже сформировали свои коридорные традиции.

Семьи были в основном молодыми, на свет то и дело появлялись детишки. К встрече с новоиспечённым соседом готовились всем коридором. Каждый старался внести посильную лепту. На свет извлекались заботливо сохранённые ползунки, распашонки, фланелевые простыни. Появлялось принесённое из подвала и отмытое до блеска детское алюминиевое корыто. Лохань была достаточно глубокой, с высокими бортами. Собранные вещи аккуратно укладывались в нее, и она величаво вплыла в квартиру новорожденного.

Первоначально во время купаний из квартиры доносились плач ребёнка и ласковые увещевания родителей. Через какое-то время мы слышали радостные возгласы младенца. Через год-полтора он уже бегал по ванночке, звонко хохоча и расплёскивая воду. Это значило, что ванна мала, ее веселые дни сочтены и пора ей в обратный путь - в тёмный и сырой подвал. Что поделаешь, такова жизнь. Заслуженная лоханка нехотя выплывала из комнаты с негромким жестяным звуком - печальным, как прощальный гудок парохода.

Научившись уверенно ходить, ребёнок, одетый в модную матроску, уже топает рядом с мамой по улице, крепко держа её за руку. Наступил новый этап в его гигиенической жизни. Раз в неделю они ходят купаться в баню. Она так и называлась - «Гигиена» - и находились недалеко, на Колхозной площади. Простояв в длинной очереди и получив заветный номерок, они спускались этажом ниже - в комнату ожидания, полностью забитую людьми, которые с нетерпением ожидали вызова своего номера. Далее предбанник, со множеством кабинок для одежды. У двери в душевую - гора резиновой обувки для купания. Это шлёпанцы, вырезанные из старых сапог и галошей, и деревянные, с перетяжкой из грубой мешковины. Надев эту всегда не по размеру большую обувь, звонко шлёпая по мокрому скользкому мрамору, наконец-то вступали в душевую.

Шум водопада, под стать Ниагарскому, и плотный туман пара. Горячая вода сильным напором хлестала из множества труб. Струи громко шлёпались с высоты о мраморный пол, рассекаясь на множество брызг и мгновенно превращаясь в пар.

Поблизости были ещё две бани с большими душевыми - Верийская и Киевская. Окна Киевской выходили во двор соседнего дома, который принадлежал моим родственникам. Расстояние от балкона, где любили посидеть гости, до окон женской душевой было не более двадцати метров. Гости - конечно же, в основном мужчины, - любили посидеть на балконе жарким летом, когда окна бани широко распахивались, как занавес в театре.

- Спектакль «Гарем на Киевской» начинается! - оповещал Тигран, хозяин дома. - Занимайте места согласно купленным билетам. Когда изрядно захмелевшие зрители начинали слишком бурно реагировать на каждое новое появление в окне очередной купальщицы, из комнаты появлялась красавица Соня, жена Тиграна, и демонстративно показывала кулак. Это означало, что спектакль пора заканчивать.

А мальчик рос, и через несколько лет мать решила, что уже можно сходить с ним и в Серные Бани. Однако уже после первого посещения отказалась от этой идеи из-за огромных очередей. К счастью, вскоре всё изменилось благодаря Нателе, моей крёстной. Она работала в Городском Комитете Компартии, и вдруг её назначили Ответственным Секретарём. А так как ответственные коммунисты не должны были мыться в общих душевых, то ей выделили отдельный номер с бассейном в Голубой («Чрели») серной бане. Теперь наш герой раз в неделю ходил в элитный номер, и притом без всяких очередей, как реальный ответственный коммунист. Точнее, как совершенно безответственный, но в свите с Ответственным.

Тем временем мир, в котором относительно беззаботно жили тбилисцы, медленно, но неуклонно приближался к катастрофе. Как и следовало ожидать, Советский Союз рухнул, распавшись на множество независимых республик. Крепкие узы, которыми были туго связаны республики, оказались гнилыми. Теперь каждый был за себя. Грузия оказалась совершенно не готова к такому повороту. Началась война за власть. Очень скоро горожане осознали, что такое гуманитарная катастрофа. Вначале исчезли продукты, опустели магазины. Потом большой редкостью стали вода в кранах и электричество. В связи с их отсутствием, общественные бани-душевые были временно закрыты. Но ведь невозможно совсем отменить чистоту. К счастью, появились предприимчивые люди, устроившие у себя в подвале кабинку с душем. Романтическое купание при свечах явился спасением для никогда не унывающих тбилисцев. Слабый, мерцающий свет в конце туннеля показался, когда американцы стали присылать гуманитарную помощь. Затем произошла Революция Роз, и жизнь постепенно начала налаживаться. Кстати, некоторые бани так и не открылись. Ибо в этом уже не было необходимости - почти в каждой квартире появилась своя собственная душевая.

Но и тут не обошлось без глупости городских властей, слишком просто решивших проблему горячего водоснабжения в Сабуртало, соединив трубы с серным источником. Горячая лечебная вода полилась из кранов! Первое время счастью жителей, бесплатно получивших лечебные процедуры дома, не было предела. Но вскоре появились некоторые проблемы. Вначале почернела вся кухонная утварь, особенно алюминиевые кастрюли. Затем, не выдержав высокой природной температуры и напора, стали выходить из строя краны, а вслед за ними и трубы. Запах серы, вначале так умилявший жителей, стал удручающим. В квартире, в подъезде, во дворе, на улице - везде пахло серой. Пассажиры общественного транспорта, проезжая мимо, демонстративно зажимали нос. Дошло до того, что некоторые жители района стали покидать свои жилища, сетуя на то, что запах серы въедается в их тело. Знакомые и сослуживцы стали избегать их, будто в них вселился бес. Район с серной водой почти опустел и только после этого власти, осознав свою ошибку, опять пустили обыкновенную воду, вернув жителей в свои дома. Прошло много лет после этого неудачного опыта, но даже сейчас пожилых жителей этого квартала ни за что не заманишь в знаменитые на весь мир Серные Бани. Знаем, плавали. Накупались.

Эмиль Чиабери, фото Галы Петри – для © Friend in Georgia